«…Сережа был единственным сыном Николая Кирилыча Казанцева, и с его потерей он почувствовал, как сразу сломалась главная ось всей его жизни. Теперь незачем вдруг стало посещать службу, заботиться о будущем, строить карьеру. Раз нет Сережи, то это никому не нужно…»
Предлагаем вашему вниманию аудиосборник избранных рассказов русских писателей конца XIX – начала XX веков. Рассказы читают лучшие исполнители студии АРДИС Вячеслав Герасимов, Вероника Язькова, Надежда Винокурова, Иван Литвинов, Владимир Самойлов, Виктор Рудниченко, Валентина Кудинова, Наталья Пешкова. Узелок с красной меткой (сборник)
«Ежегодно, с той поры, как он стал „нашим известным и талантливым беллетристом“, Иван Иванович Иванов устраивает для себя ёлку…». Пузыри
The Conquest of Bread is an 1892 book by the Russian anarcho-communist Peter Kropotkin. Peter Kropotkin was born a Russian prince whose father owned 1,200 serfs. But he became a Russian activist, writer, revolutionary, scientist, economist, sociologist, historian, essayist, researcher, political scientist, biologist, geographer and philosopher. The Conquest of Bread has become a classic of…
Повествование в «Штоссе» развертывается вокруг главного героя, художника Лугина. Лугин – наделенный острым, проницательным умом трезвый аналитик, осознающий несовершенство окружающей его действительности, которую он не принимает. Это вместе с тем и человек искусства, одинокий мечтатель, романтически страдающий в поисках недостижимого идеала, наконец являющегося ему в фантастическом образе воздушной красавицы. Такое сочетание в герое очевидно разнородных…
«Кажется, это было в 1817 или 1818 году. Мне надобно было ехать в Острогожск и Воронеж; я жил тогда в Курске. До сих пор между настоящими русскими купцами нет обычая ездить на почтовых. Только со времени учреждения дилижансов купцы для езды между Петербургом и Москвою оставили вольных ямщиков и извозчиков. Но в других местах России повсюду…
«…Вся жизнь, пока вели их по коридорам, казалось, встала в каждом и пронеслась перед ними в ослепительных ярких образах… И эта страшная напряженная работа фантазии как-то занимала, отвлекала от всего, не будила соблазнов для воли, что можно еще, может быть, что-нибудь сделать для спасения, такое, что от них зависит. Шли как сомнамбулы…» Смертная казнь
