Роковая женщина — Александр Левин, Эжен Щедрин, Юрий Каменецкий, Вера Сторожева, Ульяна Криченко, Алексей Шелыгин, Екатерина Волкова, Александр Коржов
К 45 годам Николай прослыл в деревне бабником и считался завидным женихом. И только сам Николай знал, в чем причина такого положения. В молодости он собирался жениться на Валентине, однако, она предпочла его друга Семена. На беду Николая, Валентина и Семен жили по соседству. Мира в их семье не было. Валентина часто жаловалась Николаю, просила утихомирить Семена – скандалиста и любителя выпить. Был у Семена еще один недостаток: он считал, что у Валентины «злой» язык, и все, что она напророчит, то и сбывается. Семен обзывал жену ведьмой, распускал по деревне слухи. Николай считал наветы Семена смехотворными, он по-прежнему испытывал к Валентине тайное влечение. Николай предложил Валентине бросить Семена и выйти за него замуж. Однако Валентина предложение отвергла. А вскоре Николай услышал, как во время очередной перепалки Валентина в сердцах пожелала Семену смерти. В тот же день Семен скоропостижно умер. Больше не было препятствий для воссоединения Николая и Валентины. Но Николай не спешил. Его стали одолевать сомнения: почему все-таки умер Семен, нет ли здесь толики «колдовства» со стороны Валентины. Валентина в ответ на подобные страхи выставила Николая, предсказав ему коротать век в одиночестве. Николай начал активно бороться с «проклятием» Валентины и попытался наладить отношения со своими бывшими возлюбленными. Тщетно. В деревне их с Валентиной все давно поженили. Тогда он привез в свой дом Тамару, с которой встречался раньше только в городе. Вскоре Тамара, почувствовав, что Николая влечет к соседке, сбежала от него. Николай снова вернулся к своей роковой любви – Валентине. Как и предсказывала Валентина, Николай ни с кем, кроме нее, не мог создать семью. Лишь после беседы с психоаналитиком Николай понял: никаких способностей к черной магии у Валентины нет. Просто надо воспринимать любимую женщину такой, какая она есть. А его опасения, насчет злого языка Валентины, были продиктованы боязнью сделать, наконец, решительный шаг.
